Александр Черных

 

Теоретические сочинения по геральдике в спектре представлений испанского общества XVIII в. интересны как итог развития своеобразной геральдической традиции Испании. Она отразилась в многочисленных памятниках Средневековья и раннего Нового времени и в XVII-XVIII в. была интерпретирована как бы заново. Наряду с этим геральдика XVIII в. представляет особый интерес, поскольку XVIII в. — это последний век существования «живой» геральдики в обществе как системы, реально отражающей социальные соотношения и связи. Традиция сочинений по геральдике в Испании ведет свою родословную с мемуарного сочинения Хуана Мануэля XIV в., продолженную в XV в. авторами геральдических трактатов Диего де Валера, Фернаном Мехия и др. В XVI в. число испанских геральдических сочинений умножилось, но в основном они тяготели к практической геральдике. Вполне определенные интеллектуальные перемены пришли в XVII в., когда к изучению геральдики обратились ученые-эрудиты. В Испании, как и в других странах Европы, славная целым рядом имен эрудитская традиция XVII в. принесла свои плоды.

Одно из таких имен в области нобилитетных тем — Л. Саласар-и-Кастро (1657–1734). Главный хронист Индий, главный альгвасил инквизиции в Толедо, член Совета военных Орденов остался в истории прежде всего как собиратель и хранитель исторических архивов, связанных с документами по истории испанской знати, в частности, ее генеалогии и геральдике. Л. Саласар-и-Кастро на разные, но родственные между собой темы, составил более 200 томов, которые ныне хранятся в Королевской Академии истории в Мадриде. Благодаря его усилиям сохранен и систематизирован ряд уникальных, в том числе и малоизвестных геральдических памятников. Генеалогия для Л. Саласара-и-Кастро всегда стояла на первом месте, но знатоком геральдики, тем не менее, он был превосходным. Непосредственно по геральдике его перу принадлежит небольшое сочинение по геральдике майоратов, опубликованное уже в XX в. [1] Однако никаких следов того, что оно, хотя бы в рукописи, было известно авторам XVIII в. обнаружить не удалось. Труд Л. Саласара-и-Кастро в этом смысле не одинок: значительное число произведений XVI-XVII вв., затрагивавших вопросы геральдики, остались в рукописи, как, например «Blasón Murciano y Catalán» Франсиско де Каскалеса (1564?–1642) и многие другие.
_______________
[1] La heráldica de los mayorasgos, según las declaraciones de D. Luis Salazar y Castro. Coment. D. Vicente Castañeda y Alcover // Hidalguia, 1955. Madrid: Año III, 1955. №12. — Sept.—oct. P. 737-752.

 

Говоря об эрудитской традиции в Испании, нельзя пройти мимо неординарной фигуры Антонио Агустина (1517–1587), испанского гуманиста, историка и юриста, обладавшего, по свидетельствам современников, глубокими энциклопедическими познаниями. Сын вице-канцлера и советника короля Арагона, он обучался философии в Алькала, в Саламанке праву, изучал юриспруденцию в Болонском университете, совершенствовал латынь и греческий в Падуанском. Доктор обоих прав, в 1554 г. он был папским нунцием в Англии в связи с браком Филиппа II и Марии Тюдор. В 1556 г. был назначен епископом Алифе в Беневенте, с 1561 — епископом Лериды. В 1576 стал архиепископом Таррагонским. Активный участник Тридентского собора. Сторонник историко-критического метода в изучении права, исключительный любитель книг, обладавший богатой библиотекой, впоследствии полностью перешедшей в Эскориал, А. Агустин – одна из наиболее репрезентативных фигур века Филиппа II. Он автор многочисленных (более 80) трудов по римскому и каноническому праву, по догматическим аспектам, истории, нумизматике, эпиграфике и, в том числе, по геральдике. Его исследование об испанских гербах и генеалогии, к сожалению, осталось неоконченным и, тем не менее, в 1734 г. Г. де Майанс-и-Сискар (1699–1781) опубликовал его с приложением написанной им биографии автора [2]. Знания А. Агустина в области геральдики и эмблематики были очень обширны, они оказали влияние на всех испанских авторов XVIII в. [3] и еще сегодня представляют большой интерес для понимания менталитета века XVI.
_______________
[2] Agustín A. Diálogos de las armas y linages de la Nobleza de España. Madrid, 1734. Факсимильное переиздание — Librerías Paris-Valencia, Valencia, 2005. В 1765—1774 гг. вышло полное собрание его сочинений в Лукке, но вряд ли оно было широко распространено в Испании.
[3] Рукописи его Diálogos de las armas y linages достаточно многочисленны; в хранилище Королевской Академии истории не менее трех рукописей XVII в. этого произведения.

 

Первой в XVIII в. публикацией о геральдике в Испании следует считать появившийся в 1722 г. труд П.Х. де Альдасаваль-и-Мургия под названием «Геральдический компендиум. Искусство гербов согласно самому упорядоченному методу блазонирования и испанским авторам» [4]. Но уже в 1725 г., спустя всего три года после издания «Компендиума», увидел свет труд маркиза Хосе де Авилес, ставший одной из значительнейших книг в испанском гербоведении XVIII в. — «Героическая наука, кратко изложенная по геральдическим законам блазонирования; иллюстрированная примерами всех частей, фигур и элементов из которых может составляться герб…» [5]. Она была иллюстрирована 59-ю гравюрами на меди и снабжена индексом знатных фамилий Европы. Поскольку именно эта геральдическая работа оказалась самой заметной среди всех, мы к ней еще вернемся.
_______________
[4] Aldazaval y Murguia P.J. Compendio heráldico. Arte de escudos de armas, según el méthodo más arreglado del blasón, y autores españoles. Pamplona, 1722. Под тем же названием она была позже переиздана (Pamplona, 1755).
[5] Avilés J., marqués de. Ciencia heroyca, reducida a los leyes heráldicas del blazon; illustrada con exemplares de todas las piezas, figures y ornamentos de que puede componer-se un escudo de armas, interior y exteriormente. Barcelona, Juan Piferrer, 1725. T. 1–2.

 

Однако этим интерес к геральдическим изданиям не был удовлетворен ни у публики, ни у авторов, ни у издателей. Спустя самое малое время, вероятно в самом начале 1730- х годов некий Франсиско Гасан издал не слишком большую, но с аннотационным названием книгу «Книга и колода карт, новые и нераздельные, для познания и игры в гербы, гербов и гербовых щитов четырех великих монархий с их провинциями, королями, принцами, сословиями, республиками, островами и суверенными домами Европы для обучения блазону, географии и истории, весьма полезная и основополагающая для всей знати» [6]. Это был повтор весьма популярной в Европе XVII в. неазартной интеллектуально-развлекательной игры в гербы, подобной карточной [7]. Издание имело успех и вскоре после этого первого (кстати, редчайшего, и имеющегося, судя по всему, только в библиотеке Испанского общества при Мичиганском университете в США), в 1748 г. под тем же названием автор издал его еще раз, сократив количество листов до 27 и немного увеличив формат книги. Это издание встречается чаще и несколько экземпляров его имеется в Мадриде. Тема геральдики увлекала многих. Наряду с такого рода эрудитско-развлекательными изданиями появлялись и труды ученых любителей, редкие благородные штудии по истории гербов отдельных городов, как, например, изданные в Кордове «Красоты города Оссуна на протяжении веков и известия о гербе» Х.П. Бенавидеса [8]. Но, повторяю, далеко не все сочинения по геральдике встретились с печатным станком. Был, например, такой малоизвестный в геральдике автор — Gifreu (Gifrèy, возможно Gifreu de La Palma (?–1762), который написал «Рисунок и способ изображения Чести, Первая часть методического обучения героической науке гербов Знати, иначе именуемая Наукой Геральдики, и называемая также Искусством Блазона» [9].
_______________
[6] D. Gazan (Francisco). Libro y baraja nuevos e inseparables, para la Academia y Juego de Armerías, de los Escudos de Armas de las quarto Monarquías Mayores, con sus Provincias, Repúblicas, Islas y Casas Soberanas de Europa, para aprender el Blasón, la Geographia y la Historia, muy útil y esencial para toda la Nobleza. Madrid. Pedro Joseph Alonso Padilla [около 1732].
[7] См. Palasi, Ph. Jeux de cartes et de l'oie héraldique, aux XVIIe et XVIIIe siècles. Paris, 2000. 
[8] Progresos de la villa de Ossuna en la serie de edades, y noticias des escudo de armas que escriba D.Juan Plácido Benavides y consagra obsequioso a el nobilissimo Sr. D. Joseph de Cepeda, Toro, y Torres Montes. Córdoba, 1736.
[9] Gifreu (Fray José). Dibujo y maniobra para la pintura del Honor, Primera parte de enseñanza methódica de la Sciencia Heroica de las Armas de Nobleza, llamada otramente Sciencia Heráldica, y dicha también Arte de el Blazón. [s. XVIII] 117 hs. Она так и не издана, рукопись хранится в Библиотеке Барселонского университета (MS 436).

 

В отношении Франсиско Хавьера Гармы-и-Дурана (1708–1783) судьба была намного щедрее. В 1720 г. он получил должность главного архивиста королевства Арагон и занимал ее в течение 43 лет. На этой должности он имел доступ к самым ценным в геральдическом отношении документам. Под конец жизни имел почетную должность королевского секретаря и был членом Академии изящной словесности Барселоны. В 1753 г. Ф.Х. Гарма-и-Дуран издал двухтомный труд под названием «Каталонский щит. Геральдическое искусство и практические правила блазонирования…» [10]. Она включала 37 таблиц и изображения 925 гербов.
_______________
[10] Garma y Duràn, Francisco Xavier de. Adarga catalana: arte heráldica y prácticas reglas del blasón, con exemplos de las piezas, esmaltes y ornatos de que se compone un escudo, interior y exteriormente. Por D. Francisco Javier Garma y Duran. Barcelona, Mauro Martí, 1753. 2 vols. Под этим же названием она переиздавалась в XX в.: в 1954 г., в Барселоне, те же два тома in folio, тиражом – 300 экз., предназначенным для коллекционеров. Факсимиле этого же издания в 2 тт. осуществлено в Барселоне в 1997 г. издательством Librerias «Paris-Valencia S.L.». Она сохранилась и в рукописи Национальной Библиотеке в Мадриде.

 

Ф.Х. Гарма-и-Дуран в своей книге придерживался активной национальной позиции, писал, что «все нации должны иметь науку геральдику на своем языке и правила, приспособленные к этой стране» [11] и пытался согласовать общеевропейские геральдические традиции с каталонскими. Он был неплохо знаком с испанской традицией и считал своими предшественниками таких авторов, как Диего де Валера, Ф. Мехия, Э. де Гарибай, А. Агустин, Б. Морено де Варгас, Алонсо Лопес де Аро, Х. де Авилес.
_______________
[11] Garma y Durán, F.J. Op. cit. T. I. Prólogo.

 

«Каталонский щит» повествует о происхождении гербов вообще, и времени и обстоятельствах их появления в Каталонии. В его прочтении существует только личная и родовая геральдика. Становление гербов как определителя благородства и знатности начинается с войска Михаила Архангела и его победы над Люцифером. Формирование геральдики по правилам и согласно искусству автор — вслед за Х. де Авилесом и его источниками — относит ко временам империи Генриха I герцога Саксонии, к турнирам, введенным в Германии [12].
_______________
[12] Ibid. P. 3.

 

Согласно правилам эрудитского изложения он начинает трактовку темы с символических изображений египтян и свидетельств Ветхого Завета, знаков Иакова и его сыновей, знаков племени Иудина и др. [13]. Иессей, по его мнению, носил знаком солнце, Давид — красный щит с золотой лирой, Иуда Маккавей — красного дракона в серебряном поле, Гектор Троянский — в красном поле двух взаимообращенных золотых львов, Александр Великий — синий щит с государем в пурпурном одеянии, восседающем на золотом королевском престоле, Юлий Цезарь — в золотом поле черного орла. Далее следует упоминание о гербах у греков, евреев, парфян, скифов, готов и римлян [14]. По сути вся эта часть имеет большее отношение к воображаемой геральдике, правда, уже не столько к средневековой воображаемой геральдике Девяти Совершенных [15], сколько к эрудитской геральдике Нового времени, упаковывающей «историю» геральдики в историзирующее обрамление. Ф.Х. Гарма-и-Дуран не отказывается от того, что по поводу происхождения гербов существуют разные точки зрения, и они ему известны [16]. Согласно одним, это Александр Македонский, согласно другим — Генрих I, который ввел турниры в Германии [17], так как «никто из кабальеро не мог участвовать в турнире, не удостоверив свою честь, род и суверенов» — отсюда и необходимость в гербах [18]. Дальнейшее развитие этой практики потребовало ведения герольдов, и привело к созданию геральдики [19].
_______________
[13] Ibid. P. 4.
[14] Ibid. P. 5-6.
[15] Каждый из девяти образцов рыцарства, в число которых входили и Гектор Троянский, и Александр Македонский, в изображениях и текстах наделялись собственным гербом, иногда более, иногда менее устойчивым.
[16] Garma y Durán, F.J. Op. cit. T. I. P. 3.
[17] Ibid. P. 7.
[18] Ibid. P. 8.
[19] Ibid. P. 9.

 

Однако всегда отдельной — и главной! — темой у Ф.Х. Гармы-и-Дурана остается Каталония. Он воспроизводит легенду, согласно которой герб Каталонии появился при первом суверенном графе Барселоны Вифреде Мохнатом в 874 г., когда во время войны с норманнами император Карл Лысый опустил правую руку в его раны и провел кровью четыре полосы сверху вниз на золотом щите (adarga) Вифреда и сказал: «Это, граф, будут ваши гербы» [20]. Это, кстати, объяснение названия всей книги. Этими гербами, по словам автора, в первую очередь пользуется король Арагона, поскольку этот герб, пишет он далее, присутствует на всех дипломах королей Арагона начиная с Педро III. Гарма-и-Дуран приводит архивные документы на каталонском языке, сопровождая их переводом на кастильский. В каталонском материале он подробен и это дает ему редкую возможность отметить временные отличия герба [21]. В гербоведении временные характеристики появляются в основном именно на национальном материале, поскольку источники известны лучше, и авторов привлекают сами изменения как объект исследований.
_______________
[20] Ibid. P. 13.
[21] Ibid. P. 21.

 

В основном Ф.Х. Гарма-и-Дуран не отклоняется от традиционного порядка изложения XVI-XVII вв.: речь идет о форме гербового щита, его основных делениях, значении цветов. Когда он говорит о почетных фигурах, то использует материал Авилеса (и ссылается на него), геральдические трактаты и К.-Фр. Менетрие, т. е. он действительно достаточно эрудирован [22]. Далее он рассматривает все термины, объясняя каждый из них и приводя примеры, и заканчивает изложение темой бризур [23]. Их начало он, ссылаясь на Ш. Сегуэна и М. де Ла Коломбьера, он относит к 870 г. Тема бризур завершается вопросом о диффамирующих бризурах, в связи с чем перечисляются ведущие к ним преступления [24]. Ф.Х. Гарма-и-Дуран рассматривает внешние элементы герба, шлемовые эмблемы, кратко излагает геральдические законы, приводит способ блазонирования на примере герба Католических королей. Одну главу он полностью посвятил геральдической терминологии [25]. Он отмечает реальную трудность соотнесения терминологии, и далее превращает свой труд в словарь геральдических терминов (со 115 по 268 стр.), снабженный иллюстрациями и примерами гербов-блазонов родов, в основном каталонских. В целом Гарма-и-Дуран привлек в качестве примеров гербы более 600 каталонских родов, при том, что общее число гербов-примеров из Арагона, Кастилии, Валенсии, Майорки, Наварры не превышает 25, а на вместе взятые Францию, Фландрию, Германские земли, Англию, Швейцарию и Италию приходится 61 пример.
_______________
[22] Ibid. P. 70.
[23] Ibid. P. 235. Бризуры – особые видоизменения герба, связанные в первую очередь с идентификацией ветвей рода.
[24] Ibid. P. 243.
[25] Garma y Durán, F.J. Op. cit. T. II. P. 114-115.

 

С точки зрения способа изложения труд Ф.Х. Гармы-и-Дурана вполне традиционен для работ по геральдике. Но приверженность каталонскому материалу выделяет его из круга ему подобных за счет нетривиальных примеров и активного использования документов. Обилие примеров заставило его избрать словарный принцип организации части текста, но это было достаточно распространено в научной литературе и встретило понимание у авторов, писавших с привлечением геральдического материала.

Так, в 1756 г. Антонио де Мойя [26] посвятил королю Фернандо VI свою вышедшую в Мадриде солидную книгу по геральдике. Составленная в алфавитном порядке, книга представляет собой словарь городов и наиболее известных населенных пунктов Испании, имеющих гербы. Например, «гербы, под которыми известен и распознается город Небриха» [27] с указанием — где он расположен, сведений из Плиния, этимологий топонима. Изображений гербов нет, на что сетует и автор [28], но работа, построенная с использованием всевозможных документов и источников, также имеет эрудитский характер. Показательно, что гербы населенных пунктов оцениваются А. де Мойей как достояние истории. Во вступительной статье автор говорит об использовании городами эмблем с древнейших времен. Для истолкования, например, герба Толедо использована «Естественная история» Плиния, труд Х. де Авилеса и многие другие [29]. Так или иначе, но все статьи построены вокруг гербов, их истолкования, их связи с названием и историей населенного пункта.
_______________
[26] Moya A. de. Rasgo heroyco: declaracion de las empressas, armas, y blasones con que ilustran, y conocen los principales Reynos, Provincias, Ciudades, y Villas de España, y Compendio Instrumentál de su Historia... Madrid, Maume de Moya, 1756.
[27] Ibid. P. 232–233.
[28] Ibid. P. 390–391.
[29] Ibid. P. 329.

 

В предисловии есть интересный терминологический нюанс. Автор говорит о гербах: «…эти эмблемы, которые одни называют гербовыми щитами (escudos de armas), или empressas, а другие divisas или блазонами (blasones)» [30]. Ясно, что речь идет о гербах городов, хотя сам А. де Мойя с осторожностью высказывает это, не позволяя себе называть их гербами и, видимо, полагая полноценными гербами только родовые гербы благородных. Несмотря на это, словарь А. де Мойи представляет собой прекрасный и редкий для XVIII в. опыт обращения к другой, «неблагородной» геральдике.
_______________
[30] Ibid. P. 2.

 

Авторство некоторых изданий XVIII в. по геральдике установить не удается. В 1764 г. в Валенсии был издан «Краткий компендиум Геральдики, или Искусство блазонирования» [31]. Это маленькая, всего в 62 страницы, книжечка с 5 таблицами. В качестве иллюстраций приведены самые обычные примеры покрытий, делений и фигур, корон и знаков орденов. Это предельно сжатое изложение предмета геральдики. По определению «Краткого компендиума» «геральдика есть искусство, показывающее смысл гербов, способ и порядок их составления» [32]. Авторство наиболее вероятной точки зрения на происхождение геральдики отдается К.-Фр. Менетрие и относится к нач. XI в. Гербы анонимный автор определяет как «знаки чести (insignias de honor), составленные из фигур и цветов; затем подтвержденные сувереном; они служат также признаками благородства (marcas de Nobleza) чтобы различать семейства и степени достоинства в королевстве» [33]. «Краткий компендиум» предлагает не совсем обычную классификацию гербов: говорящие, или гласные, гербы (например, Сапата в Испании носят пять башмаков (zapatos); законные (составленные по правилам геральдики); чистые (без фигур в поле); гербы, «содержащие нечто такое, чтобы спросили, почему это [присутствует] там» [34]. Примеры из теоретической геральдики даны на испанском материале: щит и его деления (p. 4–7), эмали и покрытия (p. 7–10), фигуры (p. 10–15), почетные фигуры (p. 15–18), прочие фигуры (p. 18-20), бризуры (p. 20–22), украшения, шлемовые эмблемы, головные уборы (p. 22–30), намет и проч. (p. 30–33). Традиционно для испанских книг по геральдике часть материала посвящена военным орденам (p. 34–43). Порядок блазонирования изложен в виде восьми правил (p. 43–46). Все это завершает словарь терминов (p. 47–62). В целом этот микросвод — наикратчайшее изложение того необходимого, что должен знать каждый благородный о геральдике.
_______________
[31] Breve compendio de la Heráldica, o Arte del blazon, para el uso de los cavalleros seminaristas del Seminário de Nobles de la Compañia Jesús de Valencia. Valencia, Benito Monfort, 1764. Переиздана факсимиле Valencia, 1992.
[32] Ibid. P. 1.
[33] Ibid. P. 3.
[34] Ibid.

 

Однако очевидно, что потребность в компендиумах в обществе существовала, подтверждением чему служит то, что в 1775 г. снова был издан геральдический компендиум П.Х. де Альдасаваля-и-Мургии под тем же названием [35]. В 1793 г. в Мадриде был издан анонимный «Компендиум Геральдического искусства, или Гербов» [36]. Вот, собственно, и вся не слишком обширная испанская литература XVIII в. по геральдике. Вряд ли к знатокам геральдики, сформировавшимся под воздействием геральдической литературы XVIII в. имеет смысл относить доктора права Х.А. Льоренте (1756–1823), более известного как автора «Истории испанской инквизиции». Тем не менее его перу принадлежит одна небольшая публикация по геральдике, опубликованная, правда, уже в начале следующего века [37].
_______________
[35] Aldazaval y Murguia P.J. Compendio heráldico. Arte de escudos de armas, según el méthodo más arreglado del blasón, y autores españoles. Pamplona, 1775.
[36] Compendio del Arte Heráldica, o de los Escudos de Armas. Madrid, Blas Román, MDCCXCIII [1793].
[37] Llorente J.A. Discurso heraldico sobre el escudo de armas de España, leído en la Asamblea Nacional Española que se celebró en la ciudad de Bayona en el mes de Julio de 1808. Lo publica su autor D.J.A.L. para ilustración del Real Decreto de S.M. relativo al mismo objeto. Madrid, Tomás Albán y Cía., 1809.

 

В 1780 г. в Мадриде спустя полвека после первого издания вновь издали «Героическую Науку» Х. де Авилеса [38] — книгу, которую имеет смысл рассмотреть подробнее.
_______________
[38] Avilés J., marqués de. Ciencia Heroica reducida a las leyes del Blason. Madrid, Ibarra. 1780. T. I–II. Между изданиями 1725 г. и 1780 г. имеется некоторая разница, но кто готовил второе издание — неизвестно. В издании 1725 г. около 600 гербов-примеров, а в издании 1780 г. — 790. Второе издание — наиболее распространенное и послужило в дальнейшем основой для многочисленных переизданий: Мадрид, 1829 (кстати, в отличие от первого и второго изданий в Национальной Библиотеке в Мадриде нет ни одного экземпляра этого издания); Барселона, 1979 — великолепное факсимильное издание для библиофилов, тиражом 1499 нумерованных экз.; Мадрид, 1992.

 

О самом Х. де Авилесе, как, впрочем, и о его происхождении [39], известно немногое. Хосе Ортега де Авилес-и-Итурбиде родился, вероятно, в 1683-1686 гг. или, самое раннее, в 1672-73 гг. [40] О его юности и образовании неизвестно ничего. В 1725 г. Х. де Авилес был, согласно данным из его собственной книги, драгунским подполковником. В 1727 г. был назначен военным комендантом и коррехидором города Вик. В Вике дон Хосе взял в жены донью Исабель дель Фьерро-и-Брито и имел от этого брака 12 детей [41].
_______________
[39] Род Авилес — астурийского происхождения, их традиционный герб — в алом поле золотой замок с двумя крыльями того же металла по бокам. Замок покоится на синих и серебряных волнах (Gonzalez-Doria, F. Diccionario heráldico y nobiliario de los Reynos de España. Madrid, 1987. P. 432). Гербы Х. де Авилеса в первом и втором издании отличаются, хотя и не принципиально. Так, в издании 1725 г. в гербе один замок и одна башня, а в издании 1780 г. — один крылатый замок. 
[40] Dámaso, M. Ruíz de Clavijo Fernández. (Clavijo Fernández Dámaso M.R. de.) Don José de Avilés e Iturbide, I Marqués de Avilés : Su linaje y su tratado de heráldica «Ciencia Heroyca» // Avilés J., marqués de. Ciencia Heroica reducida a las leyes del Blason. Madrid, 1992. T. I–II. P. XX (далее сноски на произведение Х. де Авилеса приводятся по этому изданию).
[41] Известно лишь о четверых: близнецы Хосе Мигель и Мигель Антонио (1730 г.), Рафаела Микаела (1733 г.), Габриель Мигель (1735 г.). Дети его пошли по военной стезе. Из всех его детей в истории заметен четвертый, дон Габриель Мигель, более известный как Габриель де Авилес и дель Фьерро (1735–1810 гг.), который возглавлял военную экспедицию в Перу против Тупак Амару в 1780–1781 гг., был губернатором Чили, вице-королем Рио-де-ла-Платы и Перу и т. д. (Dámaso, M. Ruíz de Clavijo Fernández. (Clavijo Fernández Dámaso M.R. de.) Op. cit. P. XXI–XXIII).

 

С 1741 г. Х. де Авилес находился в войсках и до 1744 г. отсутствовал в Вике. В 1750 г. он появляется в Ла-Корунье в должности интенданта Галисии. В 1759 г. в той же должности интенданта он обосновался в Валенсии. За заслуги получил чин бригадира и в 1761 г. Фернандо VI даровал Хосе Ортега де Авилесу-и-Итурбиде титул маркиза де Авилес [42]. В 1764 г. служебные обязанности привели его в Сарагосу, где в начале апреля 1766 г. он пережил ряд неприятных мгновений. Мятежники направились к его резиденции с намерением покончить с ним, «поскольку все голоса требовали его смерти». Чтобы спасти от ярости толпы свою жизнь, жену и детей, он вынужден был под охраной солдат перебраться в замок Альфахерия, а наутро бежать в Туделу-де-Наварра [43]. В 1766 г. он прослужил уже более 60 лет, ему было приблизительно 80-83 года, во всяком случае, его возраст в фискальных документах рассматривался как «преклонный». В 1780 г., в год второго издания его книги, дона Хосе уже не было в живых. Умер он вероятно, в 1766 г. [44] В прологе Х. де Авилес именует себя человеком-тружеником, образованным и с практическим чутьем, считая свою военную службу сродни рыцарскому служению. Предположительно у него должна была быть немалая геральдическая библиотека, но судьба ее неизвестна.
_______________
[42] González-Doria F. Op. cit. P. 79. Во второй половине XVIII в. существовали также носители титулов барона де Авилес и графа де Авилес. Вторично титул маркизов де Авилес был дарован в 1897 г. и существует доныне.
[43] Clavijo Fernández Dámaso M.R. de. Op. cit., Pp. XVI–XVII.
[44] Ibid. Op. cit. Pp. XVIII–XX.

 

В обращении к читателю Х. де Авилес оговаривает, что прекрасно сознает, что знание «совершенного Искусства Блазона» надлежит лишь профессиональным герольдам — гербовым королям и герольдам» [45]. Эта скрытая полемика, возможно, вызвана тем, что ему была небезызвестна рукопись 1693 г. Х.А. Герры-и-Вильегаса о герольдах [46]. Однако, продолжает Х. де Авилес, «имея склонность к этим материям», он желал бы дать общедоступные сведения о них — и в особенности знати, поскольку она непосредственно связана «с самими гербами, которые обозначают ее роды». О собственных целях и побудительных мотивах Х. де Авилес говорит, что, не претендуя стяжать славу, и не будучи ни герольдом, ни ученым, он хочет изложить краткую сумму искусства блазона с правилами и терминами, которые в точности людям неизвестны. Надо заметить, что эта квазипросветительская декларация — распространенное в геральдической литературе явление, продиктованное характером излагаемого материала.
_______________
[45] Avilés, Marqués de. Ciencia Heroica reducida a las leyes del Blason. 2 tomos. Madrid, 1992. T. I. P. II.
[46] Guerra y Villegas J.A. de. Discurso histórico-político sobre el origen y preheminencias de el oficio de Heraldos, Reyes de Armas, Feciales y Caduceadores. Madrid, 1693.

 

Геральдику Авилес оценивает как «универсальную науку» (Ciencia Universal) не в смысле ее возможностей, а в смысле распространенности во всем мире. Он рассматривает геральдику как единое целое и территориально (вся Европа), и хронологически. Для изложения материала он применяет структуру, которая затем будет воспроизведена во всех изложениях и компендиумах. Последовательно излагаются вопросы происхождения и употребления гербов, термины, фигуры, пропорции, деления, металлы, цвета, штриховка, фигуры. Во втором томе он обещает дополнить первый том разными фигурами, которые существуют в военном обиходе, на надгробиях, использовались рыцарством в турнирах, но и второй том воспроизводит традиционную структуру: внешние элементы герба, бризуры, геральдические законы, метод и порядок блазонирования, шлемовые эмблемы. Немалая часть изложения (13 глав) посвящена форме и цвету знаков, а также истории военных орденов, что обычно для Испании. Помимо испанских орденов, он касается также португальских, французских, английских. При этом в первом томе цитируются 51 автор и 14 произведений, и наряду с геральдистами XV-XVII вв. — Ф. Мехия, А. Фавэн, М. де Ла Коломбьер (М. Вюльсон де Ла Коломбьер), Ш. Сегуэн, Ш. Дю Канж, К.-Фр. Менетрие — упоминаются Гомер, Вергилий, Плиний, Аристофан, Гораций, Платон, Аристотель. Во втором томе цитируются 54 автора и 23 произведения; среди античных авторов — Лукиан, Аврелий Виктор, в то же время немало авторов-испанцев [47].
_______________
[47] Gonzalo Argote de Molina (Nobleza de Andalucía), Padre Gándara (Nobiliario de Galicia), Juan Caramuel y Lobkowitz (Padre Caramuel) (1606-1682) — одно из ранних его произведений — Declaración Mística de las Armas de España, invictamente belicosa. Bruselas, 1636 и многие другие.

 

Для любого гербоведческого сочинения очень показательно отношение к проблеме содержания понятия «герб». От этого зависит и классификация, и подход. Авилес считает их знаками знатности и достоинства [48]. Различные цвета, и фигуры, представленные в щитах служат для различения лиц, родов. В то же время «знаки благородства» имелись у древних евреев и греков. «Благородные афиняне, — пишет он, — носили на голове золотую цикаду (cigarra de oro), аркадийцы — полумесяц на обуви». Все «солдаты носили эмблемы на щитах по своей прихоти и они не были знаками ни чести, ни благородства», ни происхождения. Их нельзя смешивать с практическими гербами, предназначенными для отличения благородства [49]. При этом Авилес дает определение гербов: «Гербы (Armerias) — знаки чести, добродетели, составленные из фиксированных цветов и фигур, предназначенные служить обозначением благородства и различения фамилии и достоинства тех, кто имеют право их носить» [50].
_______________
[48] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P. 1.
[49] Ibid. P. 13–14.
[50] Ibid. P. 15.

 

По Х. де Авилесу блазон — искусство, которое посредством терминов изображает гербовый щит и все его элементы [51]. Методу и порядку блазонирования Х. де Авилес посвятил отдельные четыре главы. Функция геральдики для Авилеса не отличается от той, какую отводил ей в XV в. Ф. Мехия: «достойный человек должен знать род, из которого происходит, по меньшей мере до четвертого колена, свои гербы, гербы Короля и Королевства, где живет, иметь знания о цветах, методах блазонирования и основах искусства [геральдики]» [52].
_______________
[51] Ibid. P. 19.
[52] Ibid. P. 20; Mexia F. Nobiliario Vero. Lib. 2, Punt X-XI.

 

В утверждении Х. де Авилеса, что «только суверен дарует ношение гербов и никто не может позволить пользоваться ими» отразилась как стагнация геральдики в Новое время, так и отголоски всегда существовавшей полемики с держателями старых, так называемых «природных» гербов. Авилес настаивает на том, что нельзя графически изменять герб. Узурпация герба карается как преступление против Величества — при этом Х. де Авилес ссылается на Б. Кассанеуса [53].
_______________
[53] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P.16 ; Chasseneo Bartholomaeo (Chasseneux, Chasseneuz). Catalogus gloriae mundi. Laudes, honores, excellentias, ac Praeminentias omnium ferestatuum, plurimarumque rerum illius continens... Lugduni, Dionysium de Harsy, 1529. Part. I. Concl. 18. P. 23.

 

Наряду с этим всегда показательна позиция автора по вопросу о происхождении геральдики. Х. де Авилес вслед за К.-Фр. Менетрие связывал происхождение гербовых элементов и терминов с турнирной практикой, где «каждый мог показать свою ценность» [54]. Однако он спорит с тем, что Дю Канж и другие французы из любви к родине все это относят только к французам [55]. Он предполагает, что гербы и герольды, в чьи обязанности входило ведение регистров знати, а заодно и гербов, впервые появились на турнирах в Германии в X в. [56]. Чем дальше страна, тем легче предположить в ней какое-нибудь давнее чудо. Обычно для этого направления гербоведческой литературы и рассуждение о происхождении и этимологии термина «герольд», с дополнением, что в Испании это соответственно «гербовое должностное лицо» (Oficial Armado), или как общепринято говорить – «король гербов» (Rey de Armas) [57].
_______________
[54] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P. 11.
[55] Ibid. P. 10.
[56] Ibid. P. 12.
[57] Ibid. P. 17.

 

В труде Х. де Авилеса присутствует критический дух; он говорит, что рассуждения тех, кто пишет о гербах, подчас скорее любопытны, чем полезны [58].
_______________
[58] Ibid. P. 2.

Одни, на его взгляд, полагают, что гербы стары как мир и, ссылаясь на Ф. Мехию [59] говорит о белых щитах и красных крестах, «которые носил святой Михаил и те ангелы, что следовали за ним в борьбе против Люцифера и его присных». Адам должен был в память о грехопадении носить в щите изображение Древа Жизни, на котором Змей показался Еве [60].
_______________
[59] Mexia F. Nobiliario Vero. Lib. 3. Cap. 27. Fol. 27.
[60] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P. 2.

 

С точки зрения А. Фавэна [61] «сыновья Сифа, чтобы отличить себя от сыновей Каина, взяли гербами разные природные вещи, каковыми были растения, плоды и животные, а сыновья Каина изображения ремесленных инструментов, которые были им свойственны» [62].
_______________
[61] Favyn A. Le Théâtre d'Honneur et de Chevalerie ou l'Histoire des ordres militaires des roys et princes... de l'institution des armes et blasons... duels, joustes et tournois et de tout ce qui concerne le faict du chevalier de l'ordre... Paris, R. Foüet, 1620. Vol. I-II; reprint 1720; английский перевод 1623.
[62] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P. 2-3.

 

Х. де Авилес приводит мнение М. де Ла Коломбьера [63], который говорит, что «Озирис, сын Хама и внук Ноя, имел знаком скипетр с отрытым оком в навершии, а Немврод, первый царь Вавилонии — барана». Ш. Сегуэн в его «Театре Чести» [64], несмотря на то, что его опровергает Л. Морери [65], полагает что сыновья Ноя изобрели гербы после потопа.
_______________
[63] Wulson de La Colombière M. La science héroïque, traitant de la noblesse, de l'origine des armes, de leurs blasons et symboles, des tymbres, bourlets, couronnes… Paris, Cramoisy, 1664.
[64] Скорее всего, Авилес имел в виду труд Segoing Ch. Mercure armorial enseignant les principes et éléments du blazon des armoiries. Paris: A. Lesselin, 1648 , или Segoing Ch. Trésor héraldique ou mercure armorial où font demonftrées toutes les chofes neceffaires pour acquerir une parfaite connoiffance de l'art de blazonner. Francois Clouzier, Antoine Cléme. Paris 1657.
[65] Л. Морери (1643–1680), французский издатель (Moreri L. Grand Dictionnaire historique. Lyon, 1674).

 

«Другие, — пишет Х. де Авилес далее, — в том числе и Диодор Сицилийский, приписывают их египтянам, поскольку они первыми пользовались иероглифами и были авторами символических изображений [66]. Приводит Х. де Авилес и мнение, приписывающее употребление гербов евреям времен бегства из Египта, когда этот народ состоял двенадцати из колен или родов, различаемых по знакам и знаменам, которые представляли собой двенадцать знаков Зодиака [67]. Надо заметить, что «гербы» этих двенадцати колен, извлеченные из метафорических выражений Библии (колена Рувимова — волны воды, колена Симеонова — чаша, колена Иудина — лев, колена Завулонова — корабль, колена Иссахарова — осел, колена Дана — змея, колена Гада — вооруженный человек на лошади с мечом в руке и пр.) были известны с XV в., но генезис их проникновения в гербоведческую литературу — отдельная тема.
_______________
[66] Avilés J. marqués de. Op.cit., T. I. P. 4.
[67] Ibid.

 

По М. де Ла Коломбьеру обычай употребления гербов берет начало в знаках (armas) римских легионов, впоследствии усовершенствованный с помощью определенных правил во времена крестовых походов. Возникновение гербов в эпоху крестовых походов, считает Х. де Авилес, самое распространенное мнение об их происхождении: крестоносцы различались между собой знаками, взятыми большей частью из гербов их суверенов, которые сохранились доныне во многих родах [68].
_______________
[68] Ibid. P. 5.

 

Х. де Авилес приводит и мнение тех, кто приписывает изобретение гербов грекам времен осады Трои, поскольку они изображали на своих щитах фигуры, что отмечают Гомер, Вергилий и Плиний. «И на том же основании другие приписывают их аргонавтам, участникам похода в Колхиду за Золотым Руном». Эти же мнения приписывают Ясону красный щит, усеянный зубами, Тифею — пурпурный с серебряным грифом с красными лапами и клювом, Кастору — синий с серебряной звездой, Поллуксу — красный серебряной звездой, Гераклу — пурпурный с семиглавой гидрой, Тезею — красный с золотым минотавром и т. д. [69]
_______________
[69] Ibid. P. 5–6.

 

Х. де Авилес с почтением приводит мнение уже упоминавшегося А. Агустина [70], считавшего, что многие изначально носили гербы, и были представлены в своих щитах знаками достойных людей, как например, «Иессей, который носил солнце, Давид — в красном поле золотую лиру или арфу, Иуда Маккавей — в серебряном поле красного дракона, Гектор — в красном поле двух взаимообращенных золотых львов, Александр — в серебряном поле двух зеленых аспидов или змей, или же короля, восседающего на престоле, Юлий Цезарь — в золотом поле черного орла» и т. д. [71] Следует отметить, что в то же время в примерах у Хосе Авилеса воображаемой геральдики — нет, для него проблема демонстрации эрудитской учености актуальна лишь на уровне историографии вопроса.
_______________
[70] Agustin A. Antiquitatum Romanarum, Hispanicarum que in nummis veterum dialog. XI. Antuerpiae: apud Henricum Aertssium, 1617.
[71] Avilés J. marqués de. Op.cit. T. I. P. 6-7.

 

В то же время, пишет Х. де Авилес, различные государства, империи, королевства, республики и народы имели издревле свои гербы, связанные с их происхождением, которые они сохраняли в течение долгого времени. У армян это коронованный лев, у ассирийцей — кит с возвышающимся в середине младенцем, у афинян — сова, у вавилонян — голубка, представляющая их царицу Семирамиду, у персов — орел, у египтян — вол, у евреев — знак тау, который есть буква «Т», знак спасения и пророческое изображение смерти Христа на кресте, у лакедемонян — буква «V», у македонян — палица Геракла меж двух копий… Африканцы носили в древности слона, карфагеняне — быка, готы — медведицу, римляне носили гербами волков, минотавров, коней, диких кабанов и наконец пришли к орлу во времена Мария [72]. Источник этого текста у Х.де Авилеса — скорее всего уже упоминавшийся «Каталог…» Б. Кассанеуса (1480–1541). Это произведение пользовалось в XVI в. репутацией энциклопедии, было широко распространено в Европе и послужило источником многих гербоведческих творений.

Авилес ссылается на Адриана Турнебо (1512–1565), известного гуманиста, знатока греческих и латинских авторов, утверждая, что римские солдаты носили в первый год чистые щиты, без какого-либо знака или эмблемы, и этим было положено начало гербам испанцев, которые, идя на войну, несут щиты, «чтобы нарисовать на них иероглифы их подвигов, символизируя их трофеями, захваченными у врагов», и в подкрепление этого мнения называет имена Ф. Мехии, Б. Морено де Варгаса, Х.Б. Гуардиолы [73].
_______________
[72] Ibid. P.7-8.
[73] Ibid. P. 8-9.

 

В орбиту внимания Х. де Авилеса, как это явствует из текста, попадают не только геральдические труды. Так, в 1692 г. вышло первое издание историко-хронологического обзора всеобщей истории иезуита Хуана Доминго Музансио (1634-1694) [74], и Авилес использует его утверждение, что «гербы появились на турнирах в Германии в 919 г., в годы императорства Генриха I, герцога Саксонского, прозванного Птицеловом» [75].
_______________
[74] Musanzio Ioanne Dominico. Tabulae Chronologicae quae sacra, politica, bellica, fortuita, literas, et artes ad omnigenam historiam complectuntur ab urbe condito ad Annum post Christum natum MDCCL. Roma-Bologna, Benati, 1752.
[75] Avilés J. Marqués de. Op. cit. T. I. P. 9.

 

Посвятив отдельные главы употреблению и происхождению гербов, Х. де Авилес переходит к терминам. Ему известна некоторая сложность соотношения обычных названий цветов со специальными геральдическими, представляющими собой технические термины. Он соотносит испанские наименования цветов с французскими и с геральдическими, общими для всей романской Европы, терминами (oro, plata, gules, azur, sable, sinople, púrpura). В то же время он приводит значительно менее распространённую систему обозначений для титулованных особ посредством драгоценных камней (соответственно topàcio, perla, rubi, zafiro, diamante, esmeralda, amatisso) и для королей и суверенов посредством планет (соответственно Sol, Luna, Marte, Júpiter, Saturno, Venus, Mercurio) [76]. О том, насколько эта система искусственна даже для него, свидетельствует факт блазонирования герба Михаила Федоровича, великого князя Московского, для чего не пришлось применять ни Юпитера с Луной, ни сапфира с жемчугом, а обычные термины блазона: «Михаил Федорович, великий Князь Московский носит в синем поле патриарший серебряный крест, выходящий из вершины горы того же металла» [77]. Но в целом геральдические термины удачно иллюстрируются словарём, в котором на примере отдельных гербов из разных стран объясняются термины и техническая геральдика. Это – основной принцип комментариев Х. де Авилеса, его примеров ко всем теоретическим положениям.
_______________
[76] Ibid. P. 183.
[77] «Miguel Phedorwitz, gran Duque de Moscovia, trae de azur, y una Cruz Patriarcal de plata sobre una terrasa de lo mismo, moviente de la punta». (Ibid. T. I, P. 261, fig. 51).

 

Х. де Авилес осознаёт наличие противоречий, встречающихся в геральдической литературе и пытается оговорить это ещё в обращении к читателю [78]. Х. де Авилесу пришлось столкнуться и с объективной проблемой терминологии и он отмечает известные сложности и с понятиями, и с терминами их обозначающими [79]. Каждый элемент герба Авилес пытается рассмотреть в исторической традиции. Например, говоря об обычае носить металлы, цвета и покрытия на щитах, он начинает с троянцев и греков, игр в цирке и так далее, и только после этого переходит к турнирам [80]. Схема выдержана для всех элементов герба. Допустим, Авилес сообщает, что род Перальта в Испании носит в алом поле серебряную главу; приводится изображение герба [81] и далее следуют комментарии к фигуре главы — происхождение, за что она даровалась, пропорции соотношения с полем. Или, например, род Прадо — единственный в Испании, который использует поле естественного цвета. Этот дом имеет гербом «un prado á el natural» (луг естественного цвета) [82]. Практически во всём Авилес основывается на геральдической литературе XVII в., хорошо её знает, уместно цитирует и, что является несомненным достоинством, добавляет испанские примеры, хотя оценка степени достоверности требует исследования иного рода.
_______________
[78] Avilés J. Marqués de. Op. cit. T. I. P. II-III.
[79] Ibid. P. 21-24.
[80] Ibid. P. 176-177.
[81] Х. де Авилес говорил, надо полагать, об одной из ветвей рода, поскольку в большинстве гербовников серебряной главы у Перальта не прослеживается, хотя красное поле остаётся главной частью герба.
[82] Avilés J. Marqués de. Op. cit. T. I, P. 188. Герб дома Прадо — гласный герб, связанный с легендой происхождения этого рода от инфанта де Леон, имевшего сына от некоей девы на лугу (prado) (González-Doria F. Diccionario heraldico y nobiliario de los Reynos de España. Madrid, 1987. P. 707).

 

Не всегда комментарии выдерживают современную критику. Так, говоря о перевязи, Авилес приводит в пример герб испанского рода Альборнос, которые носят гербом в золотом поле зелёную перевязь. Значение этой геральдической фигуры в силу полной, вероятно, утраты первоначально смысла, мифологизировалось очень сильно. И Авилес этого не избегает и пишет, что «по её цвету различают нации со времён крестовых походов: испанцы носят красные, французы — белые, германцы — чёрные, Палатинат, долина Рейна — синие, голландцы — оранжевые, англичане и датчане — синие» [83]. Надо полагать, что знакомство с европейской гербоведческой литературой обеспечило и широту географического охвата его примеров. Это Франция, Испания, Фландрия, Португалия, Швеция, Англия, Неаполитанское королевство, Саксония, Брауншвайг, Штирия, Каринтия и др. [84]
_______________
[83] Avilés J. Marqués de. Op. cit. T. I. P. 231.
[84] Ibid. P. 231.

 

Х. де Авилес достаточно подробно разбирает внешние элементы герба (шесть глав), различия, бризуры и геральдические законы (три главы). Система бризур излагается, как обычно, на примере французского королевского рода, без примеров конкретных испанских родов [85]. Геральдические законы проиллюстрированы традиционным исключением — гербом Годфруа Бульонского [86], но присутствуют и другие, хотя все, за исключением герба рода Эстрада [87], не испанские. Что же касается диффамирующих элементов герба, так называемых «знаков наказания», то, скорее всего, это чистая декларация. За традиционные восемь преступлений предусматриваются различные геральдические наказания. Но на восемь наказаний приведено всего четыре примера, причём один из них — вечный кочующий в литературе Жан д’Авен, два немца и один поляк [88]. Но где же испанцы, которые, казалось бы, должны быть Авилесу известны лучше, и которых обычно он действительно знает? Увы, скорее всего из практики ему нечего взять и эти примеры происходят из книг.
_______________
[85] Ibid. T. II. P. 228–230.
[86] Ibid. P. 244.
[87] Ibid. P. 251.
[88] Ibid. P. 219–223

 

Складывается впечатление, что о городских гербах Х. де Авилесу ничего не известно. Речь постоянно идёт только о родовых и личных. Однако ни соотношения гербов — личных, родовых, фьефных, ни варианты использования одним персонажем разных гербов ему неизвестны. Социальное геральдическое пространство и его уровни ему чужды. Геральдика в его изображении весьма одномерна и присуща только знати. Это, конечно, не случайно. Однако книга Авилеса вряд ли нуждается в сопоставлении с частностями существовавшей в его время геральдической практики. Его книга — не отражение её деталей и представляет интерес прежде всего как источник по истории развития гербоведческой мысли. В то же время нобилитетные установки Авилеса — реальное отражение состояния геральдики в испанском обществе XVIII в. Геральдика действительно приобрела в сознании общества статус атрибута привилегированного сословия.

Что же собой представляет «Героическая Наука» Х. де Авилеса и каково её место в испанском гербоведении?

Практически весь XVIII в. в испанской гербоведческой литературе прошёл под знаком «Героической Науки» Х. де Авилеса. «Каталонский щит» Ф.Х. Гармы-и-Дурана (1753) свидетельствует о её сильном влиянии и, тем не менее, он представляет собой шаг в позитивном для гербоведения направлении. В это же время в Испании выходила литература практического свойства по генеалогии и геральдике, как, например, труд Х. Риваролы-и-Пинеды [89], который представляет собой перечисление владельческих домов с чёрно-белыми гербами, краткой генеалогической справкой и блазоном. Но гербоведческая литература — не служебная, а в значительной мере исследовательская, хотя и принимает нередко дидактическую форму. Интерес к происхождению геральдических реалий — принципиальное отличие гербоведческой литературы от геральдической. Труд Авилеса не был единственной идеальной книгой по геральдике среди существовавших в Испании к началу XVIII в. Кстати, Б. Морено де Варгас, на которого ссылается Х. де Авилес, написавший в начале XVII в. книгу, состоящую из 24 рассуждений о знати Испании, из которых 9 посвящены исключительно геральдике и представляют собой геральдический трактат [90], гораздо более адекватно представлял себе реальное геральдическое пространство — ему были известны практически все уровни и типы гербов и эмблем, разбросанные по всему социуму.

Однако «Героическая Наука» — одна из наиболее известных книг испанского гербоведения. Почему?
_______________
[89] Rivarola y Pineda Juan Felix Francisco de. Monarquia Española, blason de su nobleza. Pt. 1. Madrid, 1736.
[90] Moreno de Vargas B. Discursos de la Nobleza de España. Madrid, 1636 (переиздано: 1659 г., 1795 г., 1997 г.).

 

Книга Х. де Авилеса, появившись на исходе первой четверти XVIII в, не только опиралась на эрудитскую традицию XVII в. (причем не сугубо испанскую, но общеевропейскую, что с очевидностью доказывают принципы подхода, и чему достаточно формальных свидетельств в тексте книги), но и в известном смысле завершила её. Одновременно подход Х. де Авилеса тесно связан с испанской традицией геральдических трактатов Средневековья и Нового времени. В то же время Х. де Авилес ставил популяризаторскую задачу и отлично её решил — это действительно общедоступное изложение, как по декларируемым целям, так и по организации материала. Так что он как бы объединил эти направления.

Одна из причин популярности и переизданий ещё и в том, что труд Авилеса посвящён общеиспанской геральдике на фоне компендиумов каталонских, наваррских и тому подобных. И поэтому именно Авилес по сути заложил всю традицию испанской геральдической литературы не только XVIII, но и XIX — начала XX вв. Так, в русле этой традиции создан труд М. Косты-и-Туреля [91]. Аналогична позиция Ф. Пиферрера в его трактате по геральдике, представляющем собой часть семитомного труда, посвящённого знати [92]. По системе организации материала это продолжение прогрессивной методологии второй половины XVII в. К.-Фр. Менетрье. Собственно, именно она сохранилась вплоть до XX в. и преодолевается испанскими геральдистами Ф. Менендес-Пидалем, Э. Пардо и другими, основывающимися в своих исследованиях исключительно на исторических источниках.
_______________
[91] Costa y Turel Modesto. Tratado completo de la ciencia del blazon o sea codigo heraldico-historico. Barcelona, 1856.
[92] Piferrer Fr. Nobiliario de los Reinos y Señorios de España. Madrid, 1857–1863. Отдельное издание: Piferrer Fr. Tratado de heráldica y blazon. Madrid, 1992.

 

Общие для XVIII в. идеи энциклопедизма, просвещения, «общественной пользы» присутствуют в произведении Х. де Авилеса, но не определяют его суть. Действительно, книга Х. де Авилеса во многом написана под влиянием творчества К.-Фр. Менетрье и структура книги достаточно традиционна для претендующих на энциклопедизм и эрудицию произведений XVIII в. Авилес скорее упорядочил значительную часть испанской теоретической геральдики и сделал это на основе общеевропейской методологии. В то же время вряд ли можно согласиться с мнением, что это лучшая компиляция трактатов по геральдике [93]. По мнению Э. Парду, одного из лучших представителей испанского гербоведения XX в., в XVII-XVIII вв. в испанской геральдической литературе появились первые собственно научные исследования. Они были полны рационализма, картезианского духа, подчас сложной казуистики и прогрессивной кодификации — но в подходе к геральдике в них присутствовал окончательный разрыв с поздним Средневековьем, и блестящий тому пример — книга Х. де Авилеса [94].
_______________
[93] Clavijo Fernández Dámaso M.R. de. Op. cit. P. XLI.
[94] Pardo de Guevara y Valdés E. Manual de heraldica española. Madrid, Aldaba, 1987. P. 108

* * *

Опубликовано на сайте «Геральдика сегодня» 15.01.2009