Ростроповичи (дополненная версия родового герба)
В червлёном поле — серебряный старинный наконечник стрелы над таким же опрокинутым наконечником.
Щит увенчан обычным дворянским коронованным шлемом.
В нашлемнике — лазоревый, с естественного цвета хвостом и золотым клювом павлин, держащий в клюве опрокинутую сломанную серебряную стрелу в столб.
Намёт червлёный, подбитый серебром.
Щитодержатели — на золотом подножии два серебряных, с червлёными языками, гончих пса в золотых ошейниках с такими же сворами, имеющими кисти на концах.
Девиз — ВЕРА ЧЕСТЬ ДОЛГ (в старой орфографии) — начертан серебряными литерами по зеленой ленте.
Всемирно известный виолончелист и дирижер Мстислав Леопольдович Ростропович происходит из древней шляхты Варшавской губернии. Род ведет свое начало от владельца имения Петровщизна в белорусском Полесье, ошмянского подстолия Яна Ростроповича (Jan Rostropowicz; впервые упоминается в 1690): в 1880 году его праправнук — польский дворянин Ганнибал Владислав (прадед Мстислава Леопольдовича) — был вместе с детьми признан в правах древнего дворянства Российской Империи с правом внесения рода в VI часть Дворянской родословной книги.
Род Ростроповичей «издревле печатался» польским шляхетским гербом «Богорыя» (Bogorya). В 1998 году семья Ростроповичей (в лице Мстислава Леопольдовича с супругой Галиной Вишневской и их дочерьми Ольгой и Еленой) дополнила свой родовой герб щитодержателями в виде серебряных псов, а также девизом.
Представленное изображение герба выполнено Михаилом Медведевым (первым художником современного герба Ростроповичей) по заказу Мстислава Ростроповича.
1. Родовой герб «Богорыя» в истории польской, литовской и российской геральдики
Роду Ростроповичей исстари принадлежит право на польский герб «Богорыя» (Bogoryja, Bogoryia). Этим же гербом пользуются и иные дворянские роды польского и литовского происхождения. То, что герб принадлежит нескольким родам «сообща», объясняется особенностями польской геральдической традиции. В отличие от большей части Европы, в Польше сложились — предположительно в результате развития военных соседских союзов — многочисленные группы родов, пользующихся одним и тем же гербом. В результате оказывалось, что не столько герб принадлежит роду, сколько род относится к тому или иному гербу. Естественно, такие гербы сами по себе получали имена, названия, иногда связанные с какой-либо местностью, с именем или знаменитым деянием обладателя такого герба, иногда — с боевым кличем или «паролем» общины, а порой просто описывающие фигуры герба (как в случае со знаменитым гербом «Ястржембец», одной из фигур которого является ястреб).
Происхождение многих имен гербов со временем забывалось, и сегодняшние суждения специалистов об их первоначальном смысле — равно как и о смысле гербовых изображений — чаще всего остаются лишь догадками.
Один из таких старинных польских гербов — «Богорыя». Его старейшее изображение (из дошедших до нас) волей судьбы находится в Болонье. В 1321 году в Болонском университете вспыхнул мятеж студентов, недовольных обхождением горожан-болонцев. В числе трех посредников, которые успешно провели примирительные переговоры между студентами и горожанами, оказался поляк Ярослав из Скотник герба «Богорыя»; и когда горожане воздвигли, в знак достигнутого согласия, часовню Божией Матери Мирной, в этой часовне на памятной плите оказался запечатлен герб Ярослава. Сегодня эта плита находится в собрании городского музея Болоньи.
В результате унии Польши с Литвой польские геральдические обычаи стали укореняться и в литовско-белорусских землях. При этом одни литовские семейства приобрели новые, собственные гербы, тогда как другие приняли уже существовавшие польские гербы (точнее, были «геральдически усыновлены» польскими обладателями этих гербов). Именно второй из этих способов был наиболее престижен, и к нему прибегали могущественные боярские фамилии Литвы. Таким образом в Великое Княжество Литовское попал и герб «Богорыя».
Род Ростроповичей, вероятно, происходит от литовских (этнически литовских или же протобелорусских) благородных предков, геральдически адоптированных («принятых в род») поляками герба «Богорыя», хотя возможно и их происхождение от шляхтича этого герба, переселившегося в Великое Княжество Литовское из Польши.
Гордившаяся своими вольностями шляхта Речи Посполитой считала ниже своего достоинства утверждать свои гербы в какой-либо государственной геральдической коллегии или палате — поэтому такого органа в Польше и Литве просто не существовало. Порой этот порядок оказывался чреват непорядком: один и тот же герб начинали употреблять в нескольких геральдически противоречивых версиях; впоследствии это приводило к тому, что роды одного герба или даже разные ветви одного рода начинали пользоваться существенно различающимися вариантами своего герба — по сути, различными гербами. Случались и более существенные неприятности: то старинное семейство забывало о своем старом гербе и невпопад начинало пользоваться другим, то выскочки «приписывались» к гербам старой знати.
Подозревать что-либо подобное в случае с родом Ростроповичей нет никакого основания: он пользовался устойчивой репутацией, существовал «на виду» у соседей, и какие-либо геральдические метаморфозы в его истории маловероятны. И хотя документальные свидетельства, позволяющие проследить раннюю геральдическую историю рода, отсутствуют, это нисколько не умаляет прав рода Ростроповичей на «Богорыю».
После разделов Речи Посполитой державы, овладевшие землями Польши и Литвы, ввели на них свои геральдико-правовые порядки. В автономном Царстве Польском была учреждена герольдия, во многих отношениях подражавшая петербургской и при этом стремившаяся учесть своеобразие польской геральдики и гербового права. Николаем I были утверждены два тома Гербовника дворянских родов Царства Польского, где перечислялись польские гербы и относящиеся к ним шляхетские роды. Этот свод не был исчерпывающим (в частности, в Гербовник вошла «Богорыя», но Ростроповичи не были упомянуты) и должен был постепенно пополняться, однако вслед за польскими восстаниями автономия была уничтожена, составление Гербовника прекращено, и гербы польской шляхты были окончательно "подведены" под общие нормы российской геральдики. По крайней мере, такова была точка зрения имперского законодательства; сами поляки с такой русификацией предпочитали не мириться; к тому же гербы из Гербовника дворянских родов Царства Польского сохраняли силу и в немедленном переутверждении не нуждались, а старая шляхта, не внесенная в Гербовник, наравне с российскими родами имела право пользоваться своими старыми гербами без представления их на утверждение. Поэтому последовательная интеграция в российскую геральдику стала вполне обычной только для обрусевших потомков шляхты Речи Посполитой.
Российская геральдическая система в принципе не предусматривала существования «межродовых гербов» на польский манер, хотя и благополучно мирилась с их фактическим существованием в среде российского дворянства (тут необходимо упомянуть, что польскими гербами в Империи пользовались не только потомки шляхты Речи Посполитой, но и некоторые русские роды, принявшие польские или литовские гербы из простого подражания или же вследствие ошибочной родовой легенды). При обсуждении дворянских прав формула «род такой-то герба такого-то» продолжала употребляться, однако в формально-геральдическом плане речь шла не об одном гербе для нескольких родов, а о нескольких одинаковых (или только сходных, если в ходу были разные версии!) гербах этих родов.
Некоторые правила российской геральдики были совершенно чужими для польской шляхты. Например, щитодержатели (фигуры людей или животных, поддерживающие гербовый щит) считались в России особым показателем высокого статуса: дополнять ими свой герб имели право лишь титулованные и «старинные» — т.е. с правом на внесение в шестую часть дворянской родословной книги – дворянские роды, а также роды, которым щитодержатели были пожалованы как особый знак Высочайшей милости. В Польше никаких твердых правил относительно щитодержателей не было; шляхетские роды очень редко вносили их в свои гербы.
Точно так же и включение в герб девиза в качестве постоянного элемента было более привычно для России, нежели для Польши. Были и другие различия двух традиций – никогда, впрочем, не переходившие в несовместимость.
Право на родовой герб сохраняется сегодня как в Польше, так и в России — не как принадлежность дворянского достоинства, не признаваемого более государством, но как родовое достояние. Законы на этот счет не приняты ни в одной из этих стран, официальной регистрации фамильных гербов нет; но по крайней мере в России существует официально признанное геральдическое преемство к Российской Империи.
Разнообразные сословно-статусные знаки (дворянские короны и рыцарские шлемы, щитодержатели и т.п.) могут присутствовать в родовых гербах, но лишь воспоминательно, как указание на права предков, и лишь тогда, когда предки по прямой мужской линии действительно обладали таковыми правами.
2. Родовой герб «Богорыя»: его элементы и эволюция
Герб «Богорыя» представляет собой червленый (красный) геральдический щит, в поле которого помещены два серебряных наконечника стрелы: один остриём вверх, другой — вниз.
Наконечник стрелы (также называемый в польской геральдической терминологии «rogacina») — частая фигура в польских гербах. По мнению многих исследователей, первоначально эта фигура являла собой один из простейших знаков собственности (наподобие тавра или тамги) в виде трех соединенных черт, и лишь впоследствии она была переосмыслена, перетолкована как «жало стрелы».
Первоначально эта фигура изображалась в чрезвычайно условной, стилизованной форме — с огромными боковыми пластинами, сужающимися к острию. Позднее появилась и другая версия — с остроконечными шипами по бокам. В современной геральдической практике эти варианты наконечника стрелы обычно считаются различными фигурами; первая – в отличие от второго, обычного наконечника – называется широким или старинным наконечником стрелы (англ. broad arrowhead).
Наконец, иногда вместо наконечников стрел изображали отломанные концы стрел (т.е. наконечники с торчащими кусками древков).
Позднее, в эпоху нового времени, широкий наконечник стал несколько менее привычным, и порой его «не узнавали»: например, при подтверждении в Пруссии герба графов Волловичей герба «Богорыя» немецкие геральдисты по недоразумению перерисовали каждое из «жал» в виде трех гвоздей, сложенных остриями. Случались и другие курьезы. Но тем не менее вариант с широкими наконечниками продолжал употребляться родами герба «Богорыя» наравне с более новыми прорисовками.
На раннем этапе существования герба бытовали и другие версии — с «жалами», соединенными на одном древке, с этой же фигурой наискось и даже с лазоревым полем. Но все эти версии позднее вышли из употребления.
Помимо основной части герба — геральдического щита — в состав герба входят дополнительные элементы: шлем с наметом (развевающимся покрывалом), корона, нашлемник (фигура или фигуры на шлеме). Тип шлема менялся от эпохи к эпохе, хотя уже в XVII столетии появилось представление о «наиболее» дворянском шлеме с решетчатым забралом; примерно тогда же установилось и представление о дворянской короне. Намет традиционно согласовывается с расцветкой щита: лицевая сторона его — червлёная, подкладка — серебряная.
Что же касается нашлемника, то поначалу он был нестабилен. На миниатюре 1373 года он имеет вид повторяющихся «жал» из щита под маленьким плюмажем. Но уже в «Гербовнике Гельдерна» — одном из величайших памятников средневековой геральдики, созданном на рубеже XIV и XV веков — в нашлемнике появляется фигура павлина, серебряного и со сложенным хвостом.
Позднее происходит совмещение мотивов — павлин (изображаемый уже фронтально и с раскрытым хвостом в «естественном цвете», т.е. с пестрыми «глазками» на зеленых перьях) держит в клюве переломленную стрелу (обычно остриём вверх, реже встречается поворот острием вниз).
В этом окончательном виде нашлемник герба «Богорыя» стал достоянием польско-литовской геральдики XVII-XIX веков, а затем и российской геральдики.
В Гербовнике дворянских родов Царства Польского оказалась воспроизведена не старейшая версия герба с «широкими наконечниками», а поздняя — с обычными наконечниками на обломках древков (которые к тому же были выделены золотом — это вводило дополнительное отличие от первоначальной версии). Нашлемник же был воспроизведен в обычном виде, со стрелой острием вверх в клюве павлина.
3. Герб Ростроповичей: выбор в пределах традиций
Какой же именно герб, точнее, какой из множества вариантов старинного герба Ростроповичей может стать для них подлинно своим сегодня? Для русской ветви рода совершенно естественно обратиться к российской гербовой традиции и воспринять геральдическое наследие именно в ее контексте.
Казалось бы, проще всего воспользоваться версией «Богорыи» из Гербовника дворянских родов Царства Польского – ведь именно он был Высочайше утвержден российским монархом. Но именно в силу того, что этот герб был узаконен и формально закреплен при этом за определенными, перечисленными при этом родами, он — в силу российских правил, игнорирующих польскую идею «межродового герба» — не должен использоваться родом, не попавшим в перечень. По счастью, в Гербовник вошла поздняя версия «Богорыи»; и Ростроповичам остается приятная возможность, избегая совпадения с этой версией, воспользоваться наиболее старинным (и потому наиболее престижным) вариантом гербового щита «Богорыи» — с широкими наконечниками стрел.
Точно так же следует избежать и точного повторения нашлемника «Богорыи» в версии Гербовника. В качестве альтернативы можно было бы воспользоваться ранним, средневековым вариантом разворота павлина – в профиль, со сложенным хвостом.
Но этот вариант не слишком удачен: во-первых, эта средневековая версия нашлемника «Богорыи», вероятно, никогда или почти никогда не употреблялась в России, после разделов Польши; во-вторых, она требует поворота шлема вбок, тогда как в гербах российского старого дворянства его в общем случае было принято разворачивать анфас. Остается вариант нашлемника, отличающийся от помещенного в Гербовнике разворотом стрелы (вниз), а также ее цветом (не золотая с серебряными наконечником и оперением, а целиком серебряная, как в старинных версиях герба).
Павлин в нашлемнике достоин особого внимания, так как – вероятно, по случайности – он оказывается гласным элементом герба, т.е. перекликается с родовым именем, поскольку переламывает стрелу клювом (лат. rostro). Каков бы ни был первоначальный смысл птицы в нашлемнике «Богорыи», отношение павлина к стреле оказывается акцентировано этой гласностью; павлин прочитывается не просто как держащий, но как ломающий стрелу, и это торжество птицы над охотником спонтанно оказывается символом победы духа над грубой силой. Тем уместнее разворот «побежденной» стрелы острием вниз.
Наконец, шлем (т.н. турнирный, соответствующий рангу нетитулованного дворянина — стальной, с золотыми украшениями, включая решетку и характерный Halskleinod — медальку на цепи), корона (обычная российская дворянская) и намет (в соответствии с расцветкой щита и родовой традицией — червлёный, подложенный серебром) сомнений не вызывают.
Таковым представал старинный герб Ростроповичей «Богорыя» в российском геральдическом контексте. Ограничиться этим было вполне возможно, но существовали и дополнительные, куда более недвусмысленные способы показать принадлежность герба русской геральдике.
Во-первых, была возможность добавить к гербу девиз на русском языке.
Во-вторых, будучи российскими дворянами с правом на внесение в шестую часть родословной книги, Ростроповичи имеют право на внесение в свой герб щитодержателей.
Эти элементы и были внесены по решению семьи Ростроповичей — Мстислава Леопольдовича и его супруги (в силу брака пользующейся всеми правами представительницы древнего рода Ростроповичей) в полный герб рода, каким он представлен здесь. Этот же герб был принят и их дочерьми.
Выбор конкретных щитодержателей был обусловлен и историей рода (охота — излюбленная дворянская забава), и символическим значением собаки в геральдике (знак верности во всех ее проявлениях; это подчеркивают и ошейники со сворами, тогда как болтающиеся концы свор, не находящиеся ни в чьей руке, показывают определенную независимость, непринужденность в проявлении верности). Кисти на концах свор обеспечивают отличие от подобных щитодержателей, уже принятых в российской и польской геральдике.
Остается добавить, что ни герб, освященный стариной, но не утвержденный Высочайше, ни новосочиненные дополнения к гербу, даже не освященные (пока что) стариной, не являются в силу этого «ненастоящими». Подобные гербы (именуемые самобытными) вполне законны как с точки зрения российской имперской традиции, так и с точки зрения современных российских порядков. Важно лишь, чтобы в таком гербе не был узурпирован какой-либо чужой герб, чужой знак статуса и т.п. Никаких геральдических преступлений такого рода в представляемом здесь гербе нет.
Вместо послесловия
В этом виде род может пользоваться своим гербом в России, Польше и большинстве других стран. Но существуют страны и государства, в пределах которых приходится сообразовываться с местными геральдическими законами и обычаями. Например, в Англии гербы должны получать официальное подтверждение, иначе их использование (по крайней мере, «на людях») незаконно. Более того, в Англии право на щитодержателей принадлежит — за малым исключением — только лордам, так что на британской почве это почетное добавление к гербу теряет силу.
Пришлось бы также изменить и шлем — для рыцарей установлена особая форма, на которую Мстислав Леопольдович в принципе имеет право в качестве командора британского ордена. Еще более суровы геральдические правила, принятые в Шотландии.
Использование в Британии герба, оформленного на российский манер, возможно, но либо в строго частном быту, либо в связи с нерегулярным, временным пребыванием в стране.
Равным образом и в пределах России нет причин останавливаться на одной, основной версии. Достаточно упомянуть, что по правилам русской геральдики дама имеет право, наряду с общеродовой версией герба, пользоваться особой — личной, дамской; в этом случае одни элементы (например, шлем) исключаются, другие сохраняются (щитодержатели, корона, девиз), может быть добавлен особый шнур любви, а щит может принимать особую, женскую форму. Есть и множество других гербоведческих правил, достойных внимания и применения. К сожалению, перечислить их все на нескольких страницах невозможно.
Памяти Мстислава Ростроповича
[29.04.2007]
27 апреля скончался Мстислав Леопольдович Ростропович.
В память о великом музыканте и гражданине мы публикуем здесь стилизацию родового герба Ростроповичей, дополненного знаками ордена «За заслуги перед Отечеством» первой степени; они были вручены маэстро всего месяц назад — на праздновании в Кремле его 80-летнего юбилея.
Предыдущую, вторую степень ордена, бывшего до 1998 года высшей государственной наградой Российской Федерации, Мстиславу Леопольдовичу вручал десять лет назад Борис Ельцин, волей рока ушедший из жизни всего несколькими днями раньше.
Их могилы на Новодевичьем кладбище в Москве — рядом.
Светлая память.
Редакция сайта «Геральдика сегодня».